Во внешнеполитической стратегии Китайской Народной Республики Республика Казахстан занимает центральное место как ключевое евразийское звено для реализации инфраструктурных, экономических и геостратегических инициатив. В течение последних трёх месяцев наблюдается качественное углубление казахстанско-китайских отношений, что проявляется в усилении политического диалога, росте экономической взаимозависимости, активизации транспортно-логистического взаимодействия и расширении инвестиционного присутствия Китая в стратегически значимых секторах казахстанской экономики.
Особое внимание следует уделить итогам второго саммита «Китай – Центральная Азия», прошедшего в июне 2025 года в Астане. Президент КНР Си Цзиньпин в ходе визита подписал с пятью государствами региона, включая Казахстан, Договор о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве, который закладывает основу для институционализированного и системного взаимодействия в политической, экономической, транспортной и культурно-гуманитарной сферах. Важной особенностью стало подписание соглашений, направленных на укрепление «стратегического доверия» между Пекином и Астаной, что предполагает не только экономическую кооперацию, но и сближение в вопросах региональной безопасности и цифрового суверенитета.
Наиболее ощутимые изменения произошли в области транспортной инфраструктуры. Китай, стремясь к снижению зависимости от маршрутов, проходящих через Российскую Федерацию, инвестирует в развитие так называемого Срединного коридора — трансевразийского маршрута, проходящего через территорию Казахстана, Каспийское море, Южный Кавказ и далее в Европу. Республика, со своей стороны, инициировала ускоренное строительство новых железнодорожных веток (в частности, Достык–Мойынты и обход Алматы), модернизацию портов в Актау и Курык, а также расширение сухопортов в Хоргосе и на границе с Узбекистаном. Согласно последним статистическим данным, объём транзитных автомобильных перевозок между Китаем и Казахстаном в первом полугодии 2025 года увеличился более чем на 80 %, а железнодорожных – на 13 %, что подтверждает возрастающее значение республики в евразийской транспортной архитектуре.
Интенсивное расширение китайского инвестиционного присутствия в Казахстане охватывает не только инфраструктуру, но и такие сектора, как энергетика, добыча полезных ископаемых, водородные технологии и агропромышленный комплекс. В июне 2025 года было подписано более двух десятков соглашений, среди которых ключевым является меморандум о сотрудничестве в сфере развития водородной энергетики между Министерством энергетики Казахстана, корпорацией CNNC и университетом Shanghai Jiao Tong. Параллельно ведётся работа по совместной разработке месторождений урана и редкоземельных металлов, что соответствует амбициям Китая по созданию надёжной ресурсной базы в условиях геоэкономической турбулентности. Показательно и то, что Казахстан рассматривается Пекином как приоритетное направление в рамках диверсификации энергетического импорта, включая проекты строительства атомных электростанций и ВИЭ-хабов.
Политика многовекторности, последовательно реализуемая президентом Казахстана Касым-Жомартом Токаевым, обеспечивает необходимую гибкость в условиях соперничества глобальных акторов. Несмотря на растущую вовлечённость в китайские инициативы, Астана продолжает курс на сбалансированное развитие партнёрств с Европейским союзом, США и Турцией. Такая стратегия позволяет Казахстану минимизировать риски избыточной зависимости от одного направления и сохранить автономию в вопросах стратегического планирования. В то же время всё более плотное сопряжение с Китаем сопровождается потенциальными вызовами. Речь идёт, прежде всего, о рисках экологической деградации вследствие растущего водопользования в трансграничных реках Иртыш и Или, проблемах, связанных с цифровым суверенитетом и возможным проникновением китайских технологий двойного назначения в критически важные системы управления.
Необходимо также учитывать фактор демографической и культурной восприимчивости казахстанского общества к расширению китайского присутствия. Несмотря на официальную риторику о взаимоуважении и равенстве, существует скрытая обеспокоенность в казахстанском экспертном и гражданском сообществе относительно потенциального расширения «мягкой силы» Китая в сферах образования, медиа и религии. Это требует от Астаны особой дипломатической чувствительности и институциональной зрелости в вопросах управления внешнеполитическими ресурсами.
Таким образом, Казахстан в обозримой перспективе продолжит играть важную роль в китайской стратегии «одного пояса — одного пути» как транзитный, энергетический и дипломатический узел, обеспечивающий Пекину выход к Европе и Ближнему Востоку в обход традиционных маршрутов. При этом от способности Астаны сохранять стратегический баланс между различными центрами силы будет зависеть не только уровень её суверенитета, но и стабильность в Центральноазиатском регионе в целом. Политико-экономическая эволюция казахско-китайского партнёрства в 2025 году демонстрирует новый уровень взаимозависимости, при котором Казахстан становится не просто объектом внешней политики Китая, а активным субъектом евразийской геоэкономики.
